Народность русского героя Кузьмы Минина

Русь немыслима без своего народа, на его плечах она стоит, его духом живет, его поддержкой творит, бьет врагов и ширится. Если бы к началу семнадцатого века не осталось простых русских людей на Руси, все бы успешно себе евроинтегрировались, покатоличились бы, да поуниатились. А кто остался – ушли бы в глухой раскол, никто бы не поднялся против супостатов и насаждаемых ими порядков. И еще бы какую-нибудь сотню – полторы сотни лет, и бродили бы по нашим просторам сплошь мужчинки в чулочках и коротеньких штаниках с помочами, да тетеньки с декольтированными бюстиками в чепцах, изъясняясь на затейливом суржике, присягая польской короне и римскому папе…. Ну, прямо как какие-нибудь лужицкие сербы, которые сербы теперь только по названию.

Гротескная картина, не правда ли? Но, к счастью, ничего подобного не случилось. Точнее, почти не случилось. Русская элита, увлекшись реформами и прорубанием окон, все ж было шагнула куда-то совсем не туда, но Божиим промыслом кардинально не отошла от основ, а впоследствии и вернулась к ним. Возможно, потому, что под напором пришлого выстоял именно народ, оставаясь и внутреннее, и внешне – русским. И его образное слово вдохновляло Пушкина, суровый и простой быт – передвижников, глубинная мудрость – братьев Аксаковых, Даля, Тютчева…  

Человек земли и небес

Но все это потом, а в начале семнадцатого века в Нижнем Новгороде обычный торговец мясом Кузьма (как у всякого простолюдина у него и фамилии не было, появится она уже потом, вместе с пожалованным дворянством), избранный посадским старостой и уже отличившийся смекалкой и храбростью в боях городского ополчения с «тушинцами», обратился к нижегородцам со словами:

«Мужие, братие, вы видите и ощущаете, в какой великой беде всё государство ныне находится и какой страх впредь, что легко можем в вечное рабство поляков, шведов или жидов впасть, через которое не токмо имения, но и живота многие уже лишились и впредь наипаче все обстоятельства к тому. Паче же ко утеснению и разорению законов Руси и Веры Православной церкви утеснению и разорению предлежат. А причина тому не иная, как от великой зависти и безумия, вначале между главными государственными управителями произошедшая злоба и ненависть, которые, забыв страх Божий, верность к Отечеству и свою честь и славу предков своих, един другого гоня, неприятелей Отечества в помощь призвали, чужестранных государей. Иные же различных воров, холопей и всяких бездельников, царями и царевичами именовав, яко государям крест целуют. А может кто ещё турецкого или жидовского для своей токмо малой и скверной пользы избрать похочет? Которые, вошед, уже в Москву и другие многие грады по обе стороны побрали, казну так великую, чрез многие грады разными государями собранную, растащили, церкви и монастыри разорили и разоряют.  Однако же ослабевать и унывать не надобно, но призвав на помощь  всещедрого Бога, свой ревностный труд прилагать и, согласясь единодушно, оставя свои прихоти, своего и наследников своих избавления искать, не щадя  имения и живота своего».

А затем добавил:

«Правда, может кто сказать: что мы можем сделать, не имея  ни денег, ни войска, ни воеводы способного? Но я моё намерение скажу. Моё имение, всё, что есть, без остатка, готов я отдать в пользу, и сверх того заложа дом мой, жену и детей, готов всё отдать в пользу и услугу Отечеству, и готов лучше со всею моею семьею  в крайней бедности умереть, нежели видеть Отечество в поругании и от врагов в обладании. И ежели мы все равное намерение возымеем, то мы денег, по крайней мере к началу, довольно  иметь можем, а затем, видя такую нашу к Отечеству верность, другие от ревности или за стыд и страх помогать будут. И ежели сие так исполните, то я вас уверяю, что мы с помощью всемогущего Бога можем легко большую, паче всех богатств, спокойность совести и бессмертную славу себе и своих наследников присовокупить, врагов погубить и невинно проливающих кровь нашу захватчиков усмирить!».

Как же замечательно в этих словах сошлись высокое и земное, пафос призыва к защите Веры и Русской Земли и вполне конкретный рецепт, как организовать сопротивление, не имея никакой материальной «базы». И в этом весь наш русский человек, который смотрит в небо, опираясь на родную землю. И именно такой стопроцентно русский человек, если хотите, идеально русский Божией милостью, был дан нашему Отечеству в переломный момент его истории, чтобы сделать свое дело. Не за страх, а за совесть.

Фото: www.globallookpress.com

Рожденный, чтобы спасти

О происхождении Минина спорят и по сей день. Гипотез тут существует масса. Одни утверждают, что родом он из балахнинских солеваров, другие – из крещеных татар, но и та, и другая версия – малоубедительны. Ясно одно – был он русским человеком, пришедшим, чтобы спасти Русскую землю, и  успешно справился со своей миссией. Но так и ушел в историю, не оставив после себя иного следа – единственный сын Минина, работавший стряпчим на государевой службе, умер бездетным.

Кузьма Минин же был прирожденным организатором. Создаваемое им Второе ополчение набиралось по профессиональному признаку – брали не просто идейных, но и проверенных в боях воинов, коих по земле, щедро удобренной кровью и порохом междоусобицы, бродило немало. Ратникам положили неплохое жалованье – от тридцати до пятидесяти рублей в год. На это скидывались регулярно, всем миром, отдавая треть доходов. Впрочем, с самых немощных брали пятую часть, с филонящими и саботажничающими не церемонились, отбирая у них все имущество в пользу общего дело, а их самих низводили до уровня холопов.

Возможно, именно Минину пришла идея пригласить приходившего в себя после тяжелых московских боев князя Пожарского руководить  ратью. Впоследствии он привлечет в свое войско и знатных бояр, потомков Рюриковичей, тем самым обеспечив движению полную легитимность в борьбе с воровскими претендентами на московский престол. Он организует Совет Всей Земли, где его подпись по причине не знатности рода будет только пятнадцатой, но, по сути, управлять им будет он. А еще он всегда, когда это будет нужно, сможет найти деньги. И для ополченцев, и для казаков, организовавших собственный круг…И когда лагерь ополчения начнет косить моровая язва, организует дело так, что благодаря вовремя принятым санитарными мерам, потери от эпидемии в русском стане будут незначительными. Как раз в то время, когда враги начали буквально жрать друг друга от голода.

При этом, будучи и «мозгом», и добытчиком, Минин не будет беречь себя от войны. Именно его отряд из нескольких сотен бойцов, молниеносно форсировав Москву-реку, разгромит в пух и прах литовскую роту гетмана Ходкевича, что станет решающим эпизодом битвы за Москву, после которой оккупантам оставалось только огрызаться в преддверии скорого разгрома.  

Истинный пример

После избрания государем Михаила Федоровича Романова, Кузьма Минин стал «думным дворянином» - вторым дворянином Боярской Думы после Гаврилы Пушкина, назначенного в этот совещательный орган еще Лжедмитрием Первым. Выходец из народа жил при царском дворце, исполнял самые важные поручения правителя Русской Земли. В частности, в 1615 году ему было поручено «беречь» стольный град во время поездки государя на богомолье. Смерть также застала его во время выполнения серьезной миссии – расследования обстоятельств бунта татар и черемисов (марийцев).

Православие, самодержавие, народность – это не просто идеология, родившаяся в умах узкого кружка интеллектуалов. Это суть русского характера, это сама русская идея, в полной мере проявлявшаяся в самые тяжелые и поворотные моменты истории нашего Отечества. Только сложение эти трех составляющих помогало русской цивилизации восставать из пепла, когда, как казалось, на ее самобытной истории силою и жесткостью захватчиков и алчностью и предательством вчерашних русских была поставлена точка. Но нет, окончательно решить русский вопрос ни у кого из них не получалось.

Но как поступим мы – жители нынешней России, разразись гроза здесь и сейчас? Мы, живущие без царя в голове и очень часто без Веры? К сожалению, многие из ныне живущих вроде бы русских видят героями исключительно мифических, порожденных заокеанским нездоровым сознанием, мужчин в трико, ползающих по полированным поверхностям небоскребов. Но не все же такие! И все также стоит на нашей земле нижегородский кремль, у стен которого обращался к соплеменникам городской староста, и также стоит державный кремль московский, у подножия которого бились с оккупантами-людоедами мининские ополченцы.  Посему если будет страшно и тяжело, достаточно вспомнить то, о чем мы в погоне за иллюзорными свободами, равенствами и братствами, а впоследствии успешностью, актуальностью и комфортом, позабыли. И обратиться к опыту Кузьмы Минина. Человека из народа. Точно знавшего, что без царя и Веры Православной не будет Русской Земли.