Новая пенсионная реформа начнётся в России через пять лет

Очевидно, что нынешняя государственная система пенсионного обеспечения дала серьезный сбой и в обозримой перспективе без принятия выверенных и взвешенных решений может рухнуть. Ясно и другое: за последние годы было проведено большое количество т.н. «пенсионных реформ» (от «заморозки» накопительной части будущих пенсий до введения пенсионных баллов), и все они потерпели фиаско.

В предстоящих изменениях, которые затрагивают абсолютное большинство российского населения, по мнению экспертов, не может быть допущено ошибок. На кону – будущее государства и его социальной системы. Эти вопросы мы обсудили с членом Общественного совета при Министерстве труда и соцзащиты Максимом Довгялло.

Юрий Пронько: Правильно ли я понимаю, что вы с коллегами по Общественному совету Минтруда действительно пришли к выводу, что нынешнее решение о повышении пенсионного возраста будет носить исключительно временный характер?

Максим Довгялло: Мы не видели расчетов, которые бы нам позволяли говорить о том, что оно в долгосрочной перспективе решит ту проблему, ради которой принималось. Этот вопрос задавался Министерству труда неоднократно. На протяжении последних двух месяцев четыре раза, на площадке Государственной Думы, на площадке Общественного совета, на площадке «Единой России» и на экспертной площадке Федерации независимых профсоюзов, этот вопрос ставился перед представителями Минтруда: покажите расчеты, показывающие или доказывающие те выводы, которые вы предлагаете нам в пояснительной записке к законопроекту. К сожалению, никаких расчетов нет.

В то же время давайте посмотрим на публикации, которые шли по этой тематике на протяжении последних десяти лет. Господин Колесник, который был одним из заместителей председателя Пенсионного фонда, за последнее время опубликовал четыре статьи, в которых на базе анализа международного опыта показал, что, если нет согласования демографической политики с принимаемыми решениями по изменению пенсионного возраста, то эффект от разового повышения пенсий исчерпывается в горизонте пяти, максимум восьми лет. Это доказано с математической точностью.

И в этой конфигурации, поскольку мы, обсуждая пенсионную реформу, слышим цифру о том, что пять пенсионеров – шесть работающих, поскольку мы видим, что у нас не меняется структура людей, которые получают право на пенсию, у нас с вами от 15% до 20% люди, которые получают досрочную пенсию. Понимаем, мы увеличиваем пенсионный возраст, но это значит, что этим людям, которые выйдут в 55 лет, мы просто на соответствующее время будем платить больше пенсию. Значит, 20% у нас «съестся» от тех денег, которые будут сэкономлены в бюджете, за счет увеличения возраста досрочников, когда они будут получать пенсию.

В части оставшейся тоже возникает большой вопрос. Динамика, которую показал нам Институт Гайдара, говорит о том, что демографическая ситуация сложная. И она продолжает ухудшаться. В этой конфигурации мы понимаем, что количество плательщиков и количество получателей будет по-прежнему сходиться. А это значит, что господин Колесник прав. Расчеты показывают, что в горизонте пяти лет мы можем столкнуться с тем, что нам придется снова выходить к народу со словами «нужно что-то делать». Я не говорю о том, что это плохо или хорошо. Я говорю о том, что для того, чтобы принять любое решение, нужно его просчитать. Понять плюсы, понять минусы и понять, как мы будем закрывать минусы для того, чтобы получить только плюсы.

Фото: www.globallookpress.com

Ю.П. Сейчас складывается такое впечатление, что только и решаются тактические задачи, но не стратегические. И вообще, как экономист я всегда считал и считаю, что это, опять-таки, доктринальная вещь: пенсионные дела – это вдолгую. Это 5, 10, 15, 20, 30 лет. Я не вижу в нынешних решениях подобного подхода.

М.Д. К сожалению, мы не владеем информацией, позволяющей нам сделать такой вывод. Из публичной информации можно сделать вывод о том, что это не долгосрочное решение. Более того, обратите внимание, очень странная ситуация. Нам говорят: мы сэкономленные деньги направим на выплату действующим пенсионерам, поднимем им пенсию на тысячу рублей.

Ю.П. Да. При этом, простите, постоянно путаются в свидетельских показаниях. У одних, значит, тысяча каждый месяц и 12 тысяч по году. Потом выясняется, что тысяча по году и 6 тысяч до 2024 года. Я не понял, то ли Силуанов, то ли Голикова первыми этот вброс совершили, потом поправились, но мультипликация эффекта пошла. Речь все-таки идет о тысяче в год.

М.Д. Нет, сегодня на рабочей группе РТК этот вопрос обсуждался. 

Ю.П. То есть это не ошибка?

М.Д. Была тысяча в месяц. Но давайте посмотрим, что это за тысяча. В этой тысяче значительную часть составляет компенсация по инфляции, которая и так должна была произойти без пенсионной реформы.

Ю.П. Автоматически, по действующему законодательству.

М.Д. 400 рублей из суммы, которая предназначена для этой выплаты в размере тысячи рублей, это деньги на компенсацию по инфляции. И только 600 рублей – это деньги, которые идут от того, что будет сэкономлено по пенсионерам. Давайте посмотрим с вами на динамику. Мы видим, что доходы Пенсионного фонда, то, что представлял ПФР на рабочей группе РТК, это рост на 5%, прогнозируемый. А рост выплат, собственно расходов - только 2%. Соответственно, мы понимаем, что есть некий диссонанс.

Ю.П. Мягко говоря.

М.Д. Мягко говоря, да. Возможно, это связано с какими-то иными моментами, о которых мы, опять же, не знаем. Но слушайте, так нельзя подходить к вопросу. Мы постоянно находимся в какой-то недосказанной ситуации. Ясно одно - идет снижение бюджетного трансферта, который шел в Пенсионный фонд.

Ю.П. Это поручение Путина, это всем известно, - снижайте каждый год прямые трансферты.

М.Д. Абсолютно верно. И в этой ситуации, поскольку масса плательщиков не меняется, а более того, сокращается, Пенсионному фонду и Министерству труда приходится каким-то образом маневрировать. Но мы с вами как люди, занимающиеся экономикой, понимаем, что возможность маневров в сокращающейся ресурсной базе очень ограничена.

Ю.П. Но она есть.

М.Д. Она есть в краткосрочной перспективе. Каждое решение, которое вы будете принимать, оно будет тактическим. И рано или поздно вы придете к ситуации такой, что тактическое решение будет невозможным. Потому что, грубо говоря, в момент, когда у вас количество получателей пенсий станет равным или превысит количество плательщиков, вам придется кардинально менять ситуацию.

Ю.П. Максим, этот аргумент я уже не первый раз слышу, по поводу тактики и стратегии. Значит, ЗВРы - почти 500 млрд. Сейчас из тех денежных средств, которые ЦБ вывел из US Treasuries, сколько дошло до России? 47 млрд точно не дошли, это открытая информация, и мы ее уже рассказали. Плюс накопленный профицит за первое полугодие текущего года по федбюджету, 800 с лишним млрд рублей. Здесь баксы, здесь рубли. Явно ситуация не горящая. Чтобы вот так, не объясняя, не проведя, в хорошем понимании, информационную бомбардировку, с разъяснением. А не вот этим: работающие пенсионеры требуют отмены пенсий. Вы знали об этом?

М.Д. Я присутствовал при этих высказываниях на «Единой России».

Фото: www.globallookpress.com

Ю.П. Господа, совесть имейте, прекращайте! На дыбы страну подняли. Слава богу, президент притормозил этих кучеров. Мне говорят: если ты сейчас начнешь компенсировать за счет резервов или за счет профицитного бюджета, ты задерешь планку по выплатам, которую тебе позже будет сложно исполнять. Я хочу расчеты иметь, как долго мне будет тяжело это исполнять.

Мы прогнозируем дальнейшую демографическую яму. Дальнейший дисбаланс, то, о чем говорит Путин, 5 на 6 меня устраивает, ну, это следует из его слов, а если будет 5 на 5, меня это уже не устроит, и никого не устроит. У нас есть ресурсы для того, чтобы сейчас перекрестно закрыть эту тему, не возбуждая общественное мнение.

М.Д. Концептуально вы абсолютно правы, ресурсы есть. Более того, то решение, которое предложено сейчас, оно таит в себе и другие подводные камни. Мы понимаем, что 50% людей, уходящих сегодня на пенсию, продолжают работать. Хотя совершенно очевидно, что размер пенсии меньше средней зарплаты. Очевидно, что это связано с состоянием здоровья. И мы видим сегодня, когда Федеральный фонд социального страхования дает прогноз по больничным, резкий 10-процентый рост, который он прогнозирует после повышения пенсионного возраста, по расходам на эти цели.

То есть мы понимаем, что эти люди будут достаточно активно болеть. Сколько из этих людей уйдет на инвалидность? Есть прогнозы очень нехорошие. Мы понимаем, что здесь есть большие риски того, что то, что будет сэкономлено в Пенсионном фонде, будет съедено, я извиняюсь за сленг, в Фонде соцстраха. Ситуация в этом плане тоже не просчитана, что будет с людьми, которые будут высвобождаться, в условиях повышения производительности труда. Мы понимаем, что у нас как минимум в два раза ее нужно увеличить. И есть ли рабочие места, где будут работать эти люди пенсионного возраста? Можно ли переучить шахтера или рабочего, который работал на стройке, чтобы он был врачом?

Ю.П. Нет.

М.Д. Вопрос.

Ю.П. Вы привели пример, когда очевиден ответ «нет».

М.Д. Все эти вопросы толкают нас на поиск какого-то системного решения. Для которого нужен тайм-аут. Деньги на этот тайм-аут, наверное, есть. Вы приводите достаточно серьезные цифры. И для меня, на самом деле, не очень понятно, почему мы не слышим никаких альтернатив дискуссии. Почему нам не говорится о том, что есть какие-то несколько вариантов, из которых нужно выбрать, с аргументацией, почему они хороши, почему они плохи, почему предлагается только один. Это тоже удивляет. Может быть, увидев расчеты, мы поймем, что это безальтернативный вариант, возможно, это есть в каких-то обосновывающих материалах, которые к нам пока не пришли.

Ю.П. Господин президент говорит о нескольких вариантах. То есть он произносит это во множественном числе. Нам представили один. По всей видимости, на стол президента были положены несколько вариантов. И ни один из них, по словам главы государства, его не устраивает. Максим, на ваш взгляд, как в дальнейшем может развиваться ситуация?

М.Д. В бюджетных проектировках и Фонда бюджета социального страхования, и Пенсионного фонда Российской Федерации, и, самое главное, федерального бюджета, повышение пенсионного возраста уже заложено. В этой ситуации, если не будет принято политическое решение, с вероятностью, существенно превышающей 50%, то есть близко к 100%, это решение будет принято.

Фото: www.globallookpress.com

Ю.П. Но политическое решение может принять только один человек.

М.Д. Политическое решение, наверное, да, может принять только президент.

Ю.П. Который сегодня уже высказался. Весьма аккуратно. Я внимательно слушал президента, он достаточно жесток порой, вот эти его обороты по поводу надуть и так далее. Не будем говорить за президента, за ним слово, в ту или иную сторону. Но если не будет этого решения, повышение обязательно произойдет.

М.Д. Повышение, безусловно, произойдет. И самое неприятное, что мы, скорее, правы, что расчетов нет, потому что они не могут обосновать.

Ю.П. Но мы допускаем, что они есть у Путина.

М.Д. Если расчеты правильные, все будет хорошо. Но если расчеты отсутствуют, четкие, как раз в конце президентского срока могут возникнуть реальные проблемы. И вот здесь вопрос, насколько в такой ситуации политическое решение может быть быстрым и однозначным.

Ю.П. Мы говорим о разбалансировке окончательной.

М.Д. О разбалансировке. Не окончательной, снова начнется тенденция, четко указывающая, что бюджет, грубо говоря, к 2026 году будет снова очень сильно разбалансирован.

Ю.П. Максим, давайте вновь к математике вернемся. Если мы совершаем этот так называемый маневр, повышение пенсионного возраста, есть итоговая сумма, которая будет сэкономлена?

М.Д. Цифры есть разные. Поскольку, опять же, четких цифр, обоснованных, не декларативных нет, есть прикидки и расчеты. Есть цифра максимальная, которая озвучивается, в части экономии, это цифра от 400 до 600 млрд рублей по году. То, что можно сэкономить.

Ю.П. Это максимум.

М.Д. Это максимум. Есть цифра, которая, с учетом тех нюансов, о которых мы сегодня говорили, расходов соцстраха, увеличения выплат по больничным, выплат досрочникам, увеличения периода выплат досрочникам, - это 140 млрд. Есть цифры пессимистичные. Которые говорят, что итоговая цифра, которая будет получена, она будет, возможно, даже в минус. Почему в минус? Потому что, если мы все-таки прогнозируем экономический рост в стране и прогнозируем, что рост невозможен без повышения производительности труда, то мы получим…

Ю.П. …рост реально располагаемых доходов?

М.Д. Конечно. Мы получим, к сожалению, сокращение рабочих мест. Это значит, что те люди, которые достигли пенсионного возраста, в первую очередь, поскольку они сложнее переходят на новые технологии, это абсолютно объективный процесс, окажутся на рынке труда. Соответственно, как плательщики взносов они будут потеряны. При этом они станут получателями субсидий в виде, например, выплаты по безработице. Речь идет о нескольких миллионах человек, потенциально. И, безусловно, эту проблему нужно будет каким-то образом решать. Либо нужно будет создавать рабочие места при поддержке бюджета в рамках государственно-частного партнерства, либо это выплаты по безработице.