Почему в России стало меньше бедных и как нам закрепить успех
Росстат опубликовал статистику, доказывающую успехи экономического блока правительства: бедность в стране продолжает снижаться. Царьград согласен с этим утверждением, но предупреждает о возможности отката к прежним показателям
В России стремительно уменьшается число бедняков. 22 миллиона человек в первой половине 2016 года, 20 миллионов в середине 2017 года, и вот теперь уже 18,8 миллиона (12,8% населения) по итогам II квартала 2018 года. С другой стороны, рекорд удалось установить в IV квартале 2017 года – всего 14,5 млн человек, 9,9% населения.
Как это получается – миллион туда, миллион сюда? Это, между прочим, живые люди, а их, согласно статистике, болтает туда-сюда: сегодня они бедные, завтра нет, послезавтра опять.
Центробанк поднял ключевую ставку. Что это значит для нас?
Представляется картина: приходит муж с работы домой, жена его спрашивает: «Дорогой, мы сегодня бедные или нет?» – «Сегодня нет!» – радостно ответствует муж. «Ой, как здорово, садись ужинать, я тут курочку купила и картошечки!» – «Спасибо, дорогая. Значит, опять бедные».
Игры в статистику
Кто в России считается бедняком? Это человек, чьи доходы недотягивают до прожиточного минимума, ежеквартально определяемого как в целом по стране, так и в каждом регионе отдельно. Прожиточный минимум определяется по специальной методике, причем практически всегда – задним числом: на основании данных Росстата о потребительских ценах за обсчитываемый период.
Фото: Evdoha_spb / Shutterstock.com
Прожиточный минимум за II квартал утвержден 24 августа и составляет 10 444 рубля на душу населения – на 406 рублей больше, чем тремя месяцами ранее. Минимум для трудоспособного населения составил 11 280 рублей, для пенсионеров – 8583 рубля, для детей – 10 390 рублей.
Таким образом, изменение этого показателя прямо влияет на статистику бедности. Если нет каких-то отдельных экономических потрясений, самым низким прожиточный минимум обычно является в III квартале – сезонное снижение цен.
В 2017 году неожиданно низким оказался показатель IV квартала – не хочется думать, что это продукт предвыборных технологий, но других оснований снижать прожиточный минимум сразу на 6%, до 9786 руб., не было. Отсюда и аномально малое число бедных в конце прошлого года.
Чем занять людей, которых выбросят с работы новые технологии?
Можно сделать вывод: власти имеют возможность «регулировать» число бедняков в своем регионе и по всей стране просто через величину прожиточного минимума. Установить его «от балды», конечно, нельзя, это регламентированная процедура, но вот данные Росстата, которые берутся за основу вычислений, могут быть практически любыми: в России нет организации, способной провести качественную проверку статистических данных. Это, конечно, непорядок, поэтому действующую систему оценки уровня бедности критикуют все, кому не лень. И даже предлагают альтернативы.
В 2017 году в качестве эксперимента специалисты опробовали методику, которая учитывает не только доходы, но и европейский «метод депривации», то есть лишений. Этот метод включает в модель подсчета также набор благ, которые недоступны семье. Европейцы включают в него семь основных пунктов – способность обновить обувь, одежду, мебель, компьютер, позволить себе совместный ужин с друзьями и так далее.
Фото: Elena Rostunova / Shutterstock.com
Опрос населения России по этой методике дал очень нехорошую цифру в 36 миллионов бедных. Росстат ранее планировал включить депривацию в свою методику с 2019 года, но учитывая сложившуюся картину, возможно, отложит эту модернизацию до более благополучных времен – незачем рассказывать беднякам о том, чего им не хватает.
Россия проигрывает войну кредитным картам: Есть ли путь к спасению?
Все это прекрасно, скажете вы, но во II квартале прожиточный минимум ощутимо повысился, а число бедняков сократилось. Как это могло получиться?
Судя по всему, мы действительно стали лучше жить. После экономических потрясений 2014-2015 годов жизнь понемногу вошла в колею, бизнес и население адаптировались к новой реальности.
Позитивную роль сыграл четырехлетний мораторий на изменение налоговой системы – пусть он соблюдался, скажем так, выборочно, все же появилась возможность планировать деятельность предприятий на несколько лет вперед. Продовольственное эмбарго, изначально выглядевшее выстрелом себе в ногу, позволило оживить экономику села, где доля бедных всегда была традиционно высока. С начала года число безработных в России уменьшилось почти на 100 тысяч человек.
У нас действительно был переломлен нисходящий тренд уровня жизни (минус 11% за три года), подросли реальные доходы (плюс 2,6% за первую половину 2018 года). Курс национальной валюты долгое время держался на стабильном, предсказуемом уровне, цены опустились существенно ниже пиковых весенних показателей 2014, 2015, 2016 годов.
Фото: Sergey_Bogomyako / Shutterstock.com
Антибанковский террор Центробанка пошел на убыль, число необоснованных проверок бизнеса существенно снизилось. В постоянных спорах между Центробанком (и примкнувшим к нему Минфином), Минэкономразвития и социальным блоком правительства рождалась если не истина, то по крайней мере определенная стабильность.
Зачем Россия раздает безнадежные долги и потом их списывает?
* * *
Первое правило технаря общеизвестно: «Работает – не трогай!» Зачем именно в момент, когда что-то начало налаживаться, правительство под диктовку МВФ затеяло всю эту историю с пенсионной реформой и ростом налогов – сказать невозможно. Удивительно, что ломают те самые люди, которым удалось что-то построить, – не думаем же мы, что роковую роль сыграла замена Алексея Улюкаева на Максима Орешкина?
Радостные американцы тут же подкинули дровишки санкций в костер реформ – и картина за III квартал окажется куда менее радостной, даже несмотря на сезонное снижение цен на продовольствие. А реальный деструктивный эффект от реформаторского зуда мы увидим в статистике за I и II кварталы 2019 года. Если, конечно, она будет хоть сколько-нибудь честной.
Безусловно, Россия приспособится и к новым правилам игры, и после спада снова начнется подъем. Но немного жаль терять то, чего мы добились за последние годы. Можно было обойтись без спада.