"Верующему легко умирать": "Последний боярин московской Руси" министр внутренних дел Д.С. Сипягин
8 марта родился Дмитрий Сергеевич Сипягин (1853-1902), министр внутренних дел, подло убитый левым террористом.
Происходил Дмитрий Сергеевич Сипягин из старинного русского боярского рода, восходящего к XV столетию, к четвёртой его ветви, потомству Лукьяна Онуфриева, награждённого "за полонное терпение и каторжное мучение" (провёл шесть лет в турецком плену на галерах, в 1660-1666 годах) вотчиною в Галицком уезде.
Все его предки верой и правдой служили Русскому престолу, во флоте и в армии. Прапрадед – вице-адмирал, прадед – генерал-лейтенант, герой Отечественной войны 1812 года, дед – участник Кавказской и Крымской войны.
Сам Д.С. Сипягин окончил Императорский Санкт-Петербургский университет (1876), со степенью кандидата прав. При Императоре Александре III последовательно занимал посты курляндского (1888), московского (1891-1893) губернаторов, затем был товарищем министра государственных имуществ (1893), а со следующего года – товарищем министра внутренних дел.
Высшей точкой его карьеры было занятие должности министра внутренних дел (1900-1902).
Государь Николай Александрович в письме Великому князю Сергею Александровичу:
Я счастлив и спокоен душою после назначения Сипягина.
Либералы и социалисты сразу же почувствовали в нём принципиального врага. Первые стали на него всячески клеветать, вторые взялись его просто убить.
По описанию современников, не имевших либерально-социалистических предубеждений, у министра были "мягкие манеры, красивые глаза, приятный голос – печать порядочности чисто барской" (А.С. Суворин. Дневник. М., 2000. С. 407).
Его коллеги ценили начальника: "Вопреки ходившим рассказам и анекдотам, рисовавшим его лентяем, кутилой, пустым и бездельным, и даже глупым человеком, Сипягин был… на редкость усердным и внимательным работником… Он крайне добросовестно занимался, всюду и во всем стараясь вникнуть в дело и дойти до корня. Труда и здоровья он не жалел. Просиживая до глубокой ночи за письменным столом, он рано утром был уже на ногах, позволяя себе лишний час сна только по воскресеньям. От природы он обладал большим запасом здравого смысла и способностью легко разбираться в обстановке" (С.Е. Крыжановский. Воспоминания)…
Террористическое убийство
2 (15) апреля 1902 года террорист, социалист по своим убеждениям, переодевшись в форму офицера и под видом адъютанта Великого князя Сергея Александровича, проник в Мариинский дворец и выстрелил министру сначала в живот, а затем и второй раз в уже упавшего Д.С. Сипягина.
Выездной лакей министерства пытался обезоружить террориста, но тот двумя пулями ранил и его. Террорист был схвачен и после проведения следствия повешен.
Смертельно раненный двумя пулями министр истекал кровью. От выстрела в упор, в живот, была повреждена печень, правая почка и пробит желудок. Ранение было специально нанесено террористом максимально мучительное. Убить было мало, эсеру хотелось, чтобы его жертва перед смертью мучилась.
Д.С. Сипягин, периодически теряя сознание, будто в забытьи говорил:
Я никогда никому никакого зла не хотел. Я всегда хотел другим только добра… Сообщите государю. Хочу видеть государя. Я верою и правдою служил государю и никому не желал зла… Скажите государю, что умираю за него. Желаю ему здравия.
Умирающего министра успел напутствовать священник. Понимая, что ранен смертельно, Д.С. Сипягин успел попрощаться со своей супругой, за которой быстро послали карету, последним поцелуем.
Верующему легко умирать,
– говорил Д.С. Сипягин.
Его последними словами были:
Желаю счастья Его Императорскому Величеству.
Смертельно раненного министра доставили в соседнюю больницу, где он вскоре и умер от остановки сердца.
Долго работавший с Д.С. Сипягиным, как с московским губернатором, Великий князь Сергей Александрович писал о нём Государю Николаю II:
какое возмутительное убийство, но какая чудная христианская кончина!
Сам Император в своём "Дневнике" записал по поводу убийства своего верного слуги:
Трудно выразить, кого я потерял в этом честном, преданном человеке и друге.
Интеллигентское общество, заражённое "освободительным" зудом, в основном злорадствовало. Одна из немногих трезвых оценок была высказана Василием Розановым: "То, что общество желает добиться от законов, оно не сумело или не смогло добиться от себя".
Предъявляемые грехи власти, в основном не обоснованные, само общество самозабвенно в себе культивировало, что и довело дело до революции. Революции, в которой само же общество было уничтожаемо, с той же беспощадностью, с которой до революции убивались верные слуги Государя и России.
Убитого министра похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры в Санкт-Петербурге.
Служивший при министре вице-директором департамента С.Е. Крыжановский (1862-1935) писал о почившем: "Это был прямой потомок… московской знати, крепок и телом и духом, и твёрдой вере и в преданности царю. Это был последний боярин старой Московской Руси".